20 мая 2013 года

Материал предоставлен Диной Коротаевой для
публикации в рамках проекта «Места памяти-2013»

Церковь из детства

Восточнее Воскресенского по Ветлуге вытянулась цепочка сел и деревень, многие из которых поражают живописностью расположения. Знакомые с детства по байдарочным походам и поездкам на «Марш парков», они живут в памяти расплывчатыми картинами. Моросящий дождь майского дня казался этой дымкой памяти, в которой живут детские впечатления, когда кирпичная колокольня старой церкви в непролазных зарослях вдруг вырастала башней волшебного замка. В своей родной деревне ничего подобного не было. А тут – река с песчаными пляжами, крутые берега, поросшие столетними елями и березами, дома на холмах, загадочная усадьба, могильные плиты с непонятными надписями, старый парк и главное – церковь с узкой винтовой лестницей на колокольню.

С тех пор прошло больше десяти лет. Правда, года четыре назад была попытка осмотреть церковь в селе Успенском, будучи там проездом, но заросли крапивы и плотный кустарник в буквальном смысле не подпустили к ней. На этот раз все получилось, более того, нас ждал настоящий подарок – церковь начали восстанавливать.

Нужно отметить, что детские впечатления во многом оказались верными. В церковной колокольне действительно видится что-то от готической архитектуры – узкие арочные пролеты верхнего яруса, аккуратный шатер, венчающий ее. Может быть, это впечатление «башенности» сильно потому, что основной объем церкви стоит без завершения, а колокольню не венчает крест. Та же кирпичная лестница ведет наверх, те же ажурные решетки на окнах, которые удивляли в детстве... Тогда казалось невозможным поместить эту церковь и подобные ей в какой-то промежуток времени – дата 1856 год шелестела сухим набором цифр. Старые церкви казались вневременными, возникшими в этом лесном краю непонятно откуда, но одновременно так же естественно, как и огромные деревья кругом. Кто, когда их построил? Знание архитектуры казалось чуть ли не гениальностью.

Деревья, правда, в памяти не остались. Помню только общее впечатление заслоненности церкви, включенности ее в растительный мир, с которым у нее было тогда больше общего, чем с людьми. На этот раз уже осознанно воспринимались вековые березы с посеревшими стволами, седые от лишайника ели, липы со стволами в несколько обхватов. Под деревьями – цветочный ковер из сиреневой хохлатки и желтых цветов ветреницы лютиковой, а над церковью и кругом – пение соловья, песенки зябликов, тут же дятел вкатывается дробью. Церковь возвышается над дорогой, которая по оврагу спускается к Ветлуге. Река подступила вплотную к берегу и заросли ив и тальника желтоватыми островами стоят в воде, а дальше несколькими ярусами синеет лес на другом берегу.

Успенская церковь вспоминалась, когда в руки попала повесть любимого с детства Владислава Крапивина «Оранжевый портрет с крапинками». Правда, церковь, о которой шла речь была совсем другая – охранялась ЮНЕСКО, пользовалась вниманием многочисленных художников, но строчки в повести как будто о церкви на Ветлуге: «С этажа на этаж вели шаткие лестничные марши. Пересохшие доски ступеней пощелкивали под ногами, от них взлетала тонкая пыль. Запах этой пыли смешивался с запахом старых кирпичей. Колокольня была восьмигранная. На трех ярусах в каждой из восьми стен зиял громадный оконный проем с полукруглым верхом и перекладиной (на этих перекладинах, видимо, висели когда-то колокола). За пустыми проемами вырастал и словно подымался следом за Юлей темный лесной горизонт. Было жутковато и легко, как во сне. И только одно мешало впечатлению хорошего приключенческого сна: там и тут на кирпичах виднелись надписи. Всякие «Толи», «Васи», «Степы», и «Мы здесь были…».

Из детства помнилась еще легенда о девочке, нашедшей на этом месте икону Успения Божией Матери, явившуюся ей во сне. Сначала заложили часовню, а потом выстроили церковь. Но тогда больше думалось о том, как повезло тем детям, которые живут в этих местах, какие игры можно затевать здесь.
В старых церквях особое уважение возникает к кирпичной кладке стен – одной ей можно любоваться. Вспоминаются рассказы о том, как использовали яичные желтки для прочности, как на совесть делали кирпичи чудесного, насыщенного красного цвета.

Над южным входом церкви устроено окно в виде восьмигранника с деревянной рамой в виде солнца-колеса. Катилось оно по годам, видело людей, которые несли в церковь свои горести и радости, видело, как росли эти деревья, а мальчишки и девчонки бежали купаться на Ветлугу…

P.S. В 1849 году в селе Успенском существовало две церкви. Деревянная церковь уже изрядно обветшала к этому времени, а каменная находилась, по-видимому, в процессе строительства. Временем ее постройки считается 1856 год. В 1857 году Благочинным округа об Успенской церкви записано: «Церковные ограды везде тверды, кроме села Успенского, в коем по случаю бывшей стройки каменной церкви ограда деревянная пришла в ветхость, и в сем 1857 году последовало дозволение на разломку ветхой деревянной церкви и из годного оной леса устроить церковную деревянную ограду, но церковь еще не разломана и ограда не устроена» (ГАНО, ф. 570, оп. 558, д. 43).

Материал предоставлен Диной Коротаевой

В настоящей публикации использованы фотографии Ивана Коротаева

Настоящая публикация размещена на сайте Галины Филимоновой в рамках проекта «Места памяти-2013»

Как поддержать проект?