UPD: 28 мая 2020 года

Первый владелец Сормовского завода

Новость о том, что в Санкт-Петербурге планируют воссоздать Греческую церковь, снесённую в 1962 году, оказалась в центре внимания проекта «Места памяти-2013». Дело в том, что этот храм, заложенный в 1861 году, был построен на средства предпринимателя греческого происхождения Дмитрия Георгиевича (Егоровича) Бенардаки (1799 – 1870), основавшего знаменитый Сормовский завод, долгое время носивший его имя. О нём мы и решили поговорить с хранительницей музея истории завода «Красное Сормово» Еленой Арнольдовной Мироновой.

– Елена Арнольдовна, у современного нижегородца Сормовский завод уже давно не ассоциируются с Бенардаки. Память о тех временах хранит разве что фольклорная песня, дошедшая до наших дней, где есть такие слова: «Там, где Волга протекает, // Полосою тёмных вод, // Уж, наверно, всякий знает // Бенардаковский завод». Расскажите, кто такой Бенардаки и как он оказался в наших краях?

– Начнём с того, что Дмитрий Бенардаки грек по национальности. Его отец участвовал в русско-турецкой войне, когда Греция воевала на стороне России. Екатерина II намеревалась победить Турцию, возродить Византию, вернуть Константинополь и посадить туда правителем внука Константина (это была едва ли не главная цель всех русско-турецких войн). Она привлекала на службу молодых юношей – греков, обучала их в гимназиях для иноземцев, готовила как будущих министров, государственных деятелей возрожденной Византии. Но её планам не суждено было осуществиться, а молодые греки, получившие образование и воспитание в России, после того как война была проиграна не могли вернуться на родину и остались здесь на службе. Так, отец Дмитрия Бенардаки – греческий дворянин «из вольноопределяющихся венецианских купцов», капитан парусного судна «Феникс» Георгий Бенардаки принимал активное участие в кампании 1787-1791 годов на стороне русского флота. Ещё в 1784 году он принёс присягу на «всегдашнее подданство Российской империи», где «прошёл чинами» от прапорщика до лейтенанта. В 1796 году капитан-лейтенант Георгий Никифорович Бенардаки был внесён в родословную дворянскую книгу. Он и стал одним из греческих переселенцев, которые впоследствии «осели» в Приазовье. В 1811-1813 годах Бенардаки были пожалованы земли, в том числе имение на берегу Азовского моря, которое получило название Бенардакино. Умер Георгий Никифорович в 1823 году, не дожив 7 лет до независимости Греции.

– То есть его сын Дмитрий родился уже в России?

– Да, он родился в 1799 году в Таганроге, где его отец прослыл меценатом (на свои средства он строил в городе дома и храмы). Вначале Дмитрий Бенардаки был на военной службе, но она не пришлась ему по душе. Да и после смерти отца ему, как старшему сыну, необходимо было вступать в права наследования, управлять немалым хозяйством. После увольнения со службы он занялся предпринимательством: и рыбу ловил, и золото добывал, и водку продавал, и земли скупал. Так он и стал одним из богатейших людей России. В советское время о нём писали как об эксплуататоре-душегубе, а сейчас его портрет висит в кабинете генерального директора нашего завода. Так или иначе, но его безмерно уважали за то, что он, заработав денег, строил заводы. На момент основания Сормовского – в 1849 году – Бенардаки был владельцем 10 заводов и фабрик, ему принадлежало более 620 тысяч десятин земли в разных губерниях Российской империи, у него было 7000 рабочих и 10 тысяч крепостных крестьян, в том числе и из деревни Мышьяковки близ Сормова. На этих заводах он делал продукцию, обеспечивающую и открытие первой в России навигации от Нижнего Новгорода до Астрахани летом 1850 года (на кабестанах «Ласточка» и «Астрахань»), и развитие судостроения, производства паровых машин и котлов для судов, и строительство первой в России мартеновской печи (по чертежам А.А.Износкова). Примечательно, что к середине 1850-х годов почти половина пароходов, которые ходили по Волге, были сормовской постройки. С 1860 по 1870 год, до самой своей смерти Бенардаки был единоличным хозяином завода. Когда он скончался в Висбадене, а его тело было отправлено для погребения в Россию, на вокзале в Санкт-Петербурге его гроб лично встречал Александр II. Это вообще-то беспрецедентный случай, когда не члена царской семьи встречал лично император!

– Похоронили его в Греческой церкви, построенной на его средства?

– Да, в Греческой Посольской церкви на Лиговском проспекте. Когда в 1960-х годах храм решили взорвать, а на его месте построить концертный зал «Октябрьский», при разборке фундамента был обнаружен металлический гроб, внутри которого – ещё один, деревянный, а в нём – нетленное тело Дмитрия Егоровича Бенардаки.

– Что значит «нетленное»?

– Для доставки в Россию из Висбадена тело Бенардаки было мумифицировано его родственниками. При вскрытии саркофага рабочие обнаружили коробочку с фотографиями восьмерых детей (3 сына, 5 дочерей) и его жизнеописанием. Сами останки пролежали под открытым небом около месяца, а затем были отправлены в судебно-медицинский морг № 1 города Ленинграда. Дальнейшая судьба тела Бенардаки на протяжении многих лет оставалась неизвестной, а попытки найти его не приносили результатов. Только в 2003 году члены Ассоциации греческих общественных объединений России и «Русско-Греческого клуба им. Д.Бенардаки» узнали, что в запасниках музея Бюро судебно-медицинской экспертизы Санкт-Петербурга найдены фрагменты человеческого тела, которые могут принадлежать Д.Е.Бенардаки, а в музее кафедры судебной медицины Государственной медицинской академии им. И.И.Мечникова хранится препарат его сердца. Специалистами Бюро судебно-медицинской экспертизы Санкт-Петербурга в 2010 году были проведены работы по идентификации найденных останков. Эксперты пришли к выводу, что исследованные материалы – останки выдающегося российского деятеля XIX века Дмитрия Егоровича Бенардаки. Получается, что более 40 лет фрагменты тела Бенардаки служили делу медицинской науки, на них выросло нескольких поколений российских медиков.

– То есть всё это время греки искали тело Бенардаки?

– Да, в Греции нет ни одного уголка, где было бы неизвестно имя этого человека. Свой кошелёк он широко раскрывал: основал в Греции Академию наук и картинную галерею. Он много сделал и для России. Здесь он основывал благотворительные фонды для нуждающихся детей, создал несколько земледельческих колоний и приютов «Помощь детям». Он содержал больницы, строил православные храмы в Петербурге, Сибири, Башкирии, на Урале. В Санкт-Петербурге до сих пор сохранился дом Бенардаки (сейчас – «Дом актёра» на Невском, известный как дворец Юсуповых). Построил его Бенардаки, а потом дом был продан Юсуповым. Вообще, он был дружен со многими деятелями культуры, был близок с Гоголем и помогал всем, кто нуждался в помощи. Но именно российские греки не позволили, чтобы затерялся их великий земляк. Так, в декабре 2010 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры в Санкт-Петербурге была совершена панихида у гроба с его останками, а в сентябре 2011 года в Некрополе Александро-Невской Лавры Государственного музея городской скульптуры Петербурга ему был открыт памятник.

– Сормовский завод и музей как-то принимали участие в этих мероприятиях?

– От нас приезжала сотрудница редакции газеты «Красный Сормович», член общественного совета музея завода Маргарита Геннадьевна Финюкова. Она много знает и пишет о Бенардаки. Она ездила и в Таганрог, и в Санкт-Петербург. Отсюда она привезла капсулу с сормовской землёй и фрагмент старого цеха, которые были заложены в новый саркофаг Бенардаки. А нам – в музей – она передала фотографии, на основе которых мы сделали новый стенд.

– Вы сказали, что Бенардаки дружил с Гоголем. Может быть, поэтому у некоторых исследователей творчества Николая Васильевича возникает ощущение, что знаменитый писатель был в Нижнем Новгороде, а также посещал Нижегородскую губернию?

– Согласно воспоминаниям известного русского историка Михаила Петровича Погодина, с которым они вместе отдыхали на популярном курорте в Мариенбаде, Бенардаки, знавший Россию самым лучшим образом, рассказывал Гоголю множество разных вещей, которые и поступили в материалы «Мёртвых душ», а характер Костанжогло, во второй части был написан прямо с него. Интересно, что небольшой парк в Сормове (рядом со Спасопреображенским собором) носил имя Гоголя, а название единственного парохода, произведенного нашим заводом до революции и сохранившегося до сих пор, – «Николай Гоголь».

– Он до сих пор на плаву?

– Представьте себе! В 2011 году отмечали столетие в Архангельске. В своё время его купил завод «Звёздочка», а в 90-е годы прошлого века хотели было отправить «Николая Гоголя» на металлолом, но рука не поднялась. Сейчас на нём, к примеру, короля Швеции встречают, вип-персоны и знаменитости отдыхают. Специалисты утверждают, что паровая машина на этом судне в отличном состоянии, лет 60 ещё проработает!

P.S. В июле 2019 года в сквере на улице Ефремова в центре Сормовского района Нижнего Новгорода был установлен памятник Д.Е.Бенардаки в честь 170-летнего юбилея бенардаковского завода (сейчас — завода «Красного Сормова») и 220-летия с дня рождения его основателя.

Памятник Д.Е.Бенардаки в центре Сормова, фото Ольги Новоженовой.

Беседовала Галина Филимонова

В настоящей публикации использованы фотографии Ольги Новоженовой, а также фотографии, предоставленные музеем истории завода «Красное Сормово»

Настоящая публикация размещена на сайте Галины Филимоновой в рамках проекта «Места памяти-2013» и обновлена в рамках проекта «Нижегородский исторический клуб»

Как поддержать проект?