16 ноября 2016 года

Чудской священник-хулиган

В 1835 году в Чуди появился необычный священнослужитель, отправленный сюда в ссылку из соседнего села Монакова за плохое поведение. Звали его Андрей Целебровский. И был он настоящим «бревном в глазу» Благочинного Муромского уезда, который неоднократно его судил. В штрафной ведомости церквей Муромского уезда Целебровский упоминается больше чем кто-либо другой – 10 раз!

Всё началось с 1816 года – с того момента, когда он только пришел на службу в село Монаково на место умершего священника и отказался платить по обязательствам вдовой попадье. Семья бывшего священника имела четвертую часть доходов от церковной земли, но Целебровский не захотел с ними делиться, за что и был впервые оштрафован. Наказали его так: отправили в Архиерейский дом «на месяц в труды».

На следующий год его судили дважды. Сначала из-за отказа крестить младенца. Приходской крестьянин несколько раз звал отца Андрея в дом осмотреть новорожденного, но священник проигнорировал его просьбы, т.к. малыш был «рождён солдаткою». Второй раз – из-за значительных поборов с крестьян и других прихожан «за исправление незаконных треб». Это дело рассматривали по прошению монаковской помещицы Языковой и дали ему «подписного, что смирения требы исправлял непопустительству и повода прихожанам к таковым на себя жалобам не подавал».

В 1822 году Целебровский был снова подвержен штрафу «за чинение им частых отлучек от должности и за неисполнение по оным в Воскресенье и Праздничные дни служения». Однако по силе Высочайшего Манифеста был освобожден. Причем, как в этот раз, так и в следующий. Спустя 11 лет – в 1833 году – задумал он поставить на должность просфорницы тёщу, чтобы обеспечить свою семью дополнительным доходом. Поэтому взял и «самовольно устранил» работницу, назначенную в церковь по Указу Духовной Консистории. Когда затея Целебровского раскрылась, и его признали виновным, он обозвал Благочинного «вором и грабителем», за что был также «принужден к штрафу 10 рублями ассигнациями, но от оного по силе Высочайшего манифеста освобожден».

Славился отец Андрей и своими свободолюбивыми действиями: он и венчал удельных крестьян без ведома Удельного Приказа, и в питейных домах был частым гостем (к слову, в Монакове был винокуренный завод, который принадлежал местному помещику Языкову). За «повенчание» он был оштрафован вместе с причтом по 15 рублей 10 копеек, а за посещение пивных давал подписку, что впредь туда «без законных нужд не войдет». Ну чем не перовский типаж?

Видимо, расходы, связанные с этими многочисленными штрафами и выпивкой, Целебровский планировал компенсировать за счет своих прихожан. В 1835 году на священника в очередной раз пожаловался помещик Языков за притеснение его крестьян. Оказалось, что за исправление треб отец Андрей брал взятки! По итогам рассмотрения этого дела он и был переведен в Чудь.

Здесь жизнь Целебровского изменилась. Судили и штрафовали его в Чуди всего лишь один раз, и тот – из-за ошибок в обыскной книге в 1841 году. Вместе с пономарем чудской церкви Николаем Левкоевым они понесли наказание и обязались «подпиской впредь при составлении документов быть осмотрительными». Обязательство своё они выполнили. Последующие проверки показали, что священнослужители «взялись за ум»: обыскные и приходские книги были в порядке, исповедные росписи и копии с метрических книг хранились в целостности. Кроме того, священник Целебровский и пономарь Левкоев решили пустить в Чуди корни: здесь они обзавелись собственными домами – «деревянными, построенными из купленного леса на церковной усадебной земле».

До наших дней дошёл «Геометрический специальный план части земли полусела Чуди», на котором церковная земля отмечена буквами «Ц.З.», а также упоминается священник Андрей Целебровский (см. 11 и 12 строчки опубликованного ниже документа):

Уволили отца Андрея с церковной службы в 1859 году и отправили за штат из-за глухоты и старости лет. К тому времени ему был 81 год. Муромское уездное казначейство определило ему пенсию размером в 90 рублей в год, и он остался доживать свой век в Чуди, вместе со своей дочерью Марией, ставшей женой нового чудского священника Михаила Зверева. Именно зятю Андрея Целебровского в 1861 году было суждено огласить жителям Чуди Высочайший Манифест от 19 февраля об отмене крепостного права. По сохранившимся воспоминаниям можно воссоздать роль церкви и священнослужителей в этой истории: по Указу Александра II в начале февраля Манифест был разослан по всем приходским церквям, а 19-го именно священники объявили его народу.

После этого события отец Михаил прожил недолго, но жена его Мария Андреевна Зверева, урожденная Целебровская, продолжала владеть усадебной церковной землей (1235 квадратных саженей). Любопытно, что границы церковных землевладений и сейчас с легкостью считываются со спутника (для наглядности они отмечены красным):

По добровольному согласию с духовенством, пахотной церковной землей (24 десятины и 2399 квадратных саженей) пользовались крестьяне села Чудь. За это они кормили семью священника, объявившего им об отмене крепостного права. Ежегодно они выдавали Марии Зверевой, её детям (Ивану, Дмитрию и Серафиме Зверевым) и её отцу Андрею Целебровскому «10 четвертей ржи и 5 четвертей пшеницы».

Многие крестьяне, поняв, что свободными они станут, только если откажутся от своих претензий на землю, стали покидать Чудь в поисках рабочих мест на промышленных предприятиях, которые начали открываться по всей стране. Так, в 1870 году из-за малого количества приходских людей и ветхости деревянного храма священническое место в Чуди было закрыто, и церковь во имя Успения Божией Матери с приходом из временнообязанных крестьян господам Засецкому, Колобовой, Розенмейеру, Трубецкой и Черткову и военных была приписана к селу Монакову.

Семья умершего священника села Чуди Михаила Зверева терпела бедствие: крестьян-кормильцев становилось с каждым годом всё меньше и меньше. Ну, а те, кто остались, сами были в долгах, как в шелках. За право пользоваться землей они должны были расплачиваться с бывшими помещиками на протяжении 49 лет! Чтобы прокормить свою семью, Мария Андреевна обратилась за помощью в Духовную Консисторию. В 1871 году съезд Духовенства назначил ей жалованье (6 рублей) и определил на должность просфорницы – в назидание её отцу, который в своё время чуть было не оставил без пропитания овдовевшую попадью.

Галина Филимонова, Руслан Филатов

В настоящей публикации использована репродукция картины В.Перова «Крестный ход. Пасха», а также материалы Государственного архива Владимирской области

Материал подготовлен в рамках исследования «Чудь: специальная экспедиция»

Как поддержать проект?