Материал предоставлен Андреем Ершовым для публикации
в рамках проекта «Места памяти Нижегородской области»

О закрытии храма в Монакове

25 февраля 1935 года был издан Циркуляр НКФ СССР о проверке имеющихся в церквях предметов культового характера из драгоценных металлов и взыскании с общин стоимости похищенных вещей. Изделия из золота и платины оценивались по стоимости 30 рублей за грамм, из серебра – 70 копеек, драгоценные камни и жемчуг – экспертным путем. Это вызвало, как нетрудно увидеть по жалобам верующих во ВЦИК, еще один пик в усилении гонений на церковь в 1930-е годы. Выразился он, в первую очередь, в массовом закрытии храмов за долги, в сумму которых зачисляли стоимость недостающего имущества. До этого, как правило, причиной закрытия храма было ходатайство местных властей «об острой нуждаемости» в здании церкви для склада, клуба, школы и других целей либо ходатайство райфинотдела о расторжении договора с общиной верующих за неуплату налогов. Налицо была стихийность процесса: время от времени в том или ином селе по какой-либо причине закрывали храм. Но указ от 25 февраля 1935 года повлек за собой масштабную кампанию по перепроверке имущества религиозных общин. Фининспекторы посетили все самые отдаленные села районов.

Одной из жертв проверки имеющихся в церквях предметов культового характера из драгоценных металлов стала церковь в селе Монакове Муромского района (сейчас – Навашинский район Нижегородской области)*. В результате проверки в ней обнаружилась недостача на сумму 900 рублей. Часть вещей действительно оказалась похищенными, но примечательно, что в недостачу записали и стоимость серебряного креста, изъятого в 1921 году для спасения голодающих Поволжья.

Власти не упустили возможность использовать факты недостач в целях дискредитации церкви. Для этого был разработан ряд лекций о расхищении церковниками госсобственности, ведь после революции все имущество церкви было национализировано и считалось арендуемым верующими у государства. 30 марта 1936 года в Монаковском сельсовете лектором Снегиревым перед 107 слушателями (членами сельсовета, учителями средней школы и комсомольским активом) был прочитан доклад «Соцстроительство и религия»: о возникновении религиозных верований у первобытного человека, возникновении христианства, о церкви на службе у капитала, а также о материальных расходах колхозников на церковь и расхищении церковниками государственного имущества. Кто-то из слушателей вспомнил, что до революции нарушалась тайна исповеди. После прочтения доклада лектор поставил вопрос о необходимости закрыть храм в Монакове. Предложение упало на нужную почву: все согласились, что молодежи нужен культурный очаг, а верующих мало. В итоге расширенный пленум сельсовета постановил просить Муромский райисполком закрыть храм в Монакове, отдав ее в распоряжение местного колхоза, который ыозьмет на себя обязательство переоборудовать ее под клуб. За закрытие единогласно проголосовали все присутствующие, голосов против не было. Последний факт объяснялся довольно просто: верующие, вероятно, знали, про то, что это будет за лекция, поэтому и не пришли на нее, считая свое присутствие там непозволительным грехом.

На следующий день от имени 570 учащихся было составлено требование: «Мы, учащиеся Монаковской средней школы, просим сельсовет и требуем от своих родителей закрытия церкви, этого очага невежества, служившего в течение ряда веков орудием отвлечения трудящихся от классовой борьбы, от борьбы за создание лучшей жизни на земле, суля вместо этого беспечную загробную жизнь в раю. Нам, учащимся, комсомольцам и пионерам, кажется смешным, что в нашей стране, стране строящегося социализма, стране счастливого будущего имеются люди, которые еще слепо верят в религию и не понимают ее лжи и обмана. Мы просим передачи здания церкви под клуб, где бы мы могли разумно и весело вместе со взрослыми проводить время отдыха». Правда, в дальнейшем фигурировало требование уже от имени 530 учащихся. Архивные материалы не позволяют понять, почему первоначальное количество подписавшихся, якобы высказавшихся за закрытие, впоследствии сократилось на 40 человек. Была ли это просто описка или действительно не все учащиеся поставили свою под заявлением, а если не подписались, то случайно ли это получилось или было их сознательным шагом, проявлением протеста под влиянием собственных убеждений или настроений в семье – эти вопросы остаются открытыми.

В этот же день – 31 марта 1936 года – Снегирев читал лекцию «Соцстроительство и религия» уже на общем собрании колхозников и единоличников, рабочих и служащих села Монакова. Вероятно, к этому времени до верующих дошло известие, что над их храмом нависла угроза закрытия, поэтому они пришли на судьбоносное собрание. Всего присутствовали 195 человек. После доклада разгорелся жаркий спор. Так, поначалу слов взяла Е.М.Панина: «Если в церкви откроют клуб, пойдем с удовольствием». Но А.Я.Бадина заявила ей: «Желательно все ж иметь церковь, т.к. коммунистам мы не мешаем». Ее поддержала Д.Д.Липова. Но тут высказался за закрытие А.С.Тренкунов. На это С.И.Вялова ответила: «Когда у Тренкунова померла жена, зачем он ее понес сначала в церковь, а не на кладбище?» Н.В.Гараев зачитал требование 530 учащихся за закрытие храма. На это С.И.Вялова заявила, что детей надо уважать, но только учащихся села Монакова, а не всех деревень. Председатель сельсовета Н.И.Егоров напомнил про расходы на священника и 2 монашек, что церковь старая и требует дорогого ремонта на сумму 22000 рублей. Кто-то вспомнил, что попы поддерживали власть в войне 1914 года – на смерть отправляли. После еще не менее 8 человек высказалось за закрытие; верующие то ли молчали, то ли их высказывания не были внесены в протокол собрания. В итоге, «все оплодируют за исключением части людей». В конце собрания постановили согласиться с решением пленума сельсовета: имеющуюся церковь в селе Монакове закрыть, просить райисполком о передаче таковой в распоряжение Монаковского колхоза для использования под клуб. За закрытие голосовали единогласно, голосовавших против якобы не было. На основании архивных материалов не представляется возможным понять, почему все проголосовали за закрытие, если «оплодировали» не все. Известно лишь, что «голосование о закрытии храма было в час ночи, народ утомился, верующие просили отложить обсуждение вопроса о церкви, но в этом им отказали», а также что, воспользовавшись неграмотностью С.И.Вяловой и М.И.Жужилкиной, их фамилии внесли в число голосовавших за закрытие.

1 апреля 1936 года состоялось общее собрание колхозников и единоличников в деревне Матрюшихе, на котором присутствовало 83 человека. После доклада Снегирева 5 слушателей высказалось за закрытие; постановление было вынесено аналогичное предыдущему.

23 апреля 1936 года Монаковский сельсовет выслал в райисполком материалы о закрытии храма на 13 листах, а также уверял, что «общее собрание прихода Монаковской церкви (с. Монаково и д. Мартюшиха) отказалось от содержания церкви и требует закрытия таковой с отдачей последней в распоряжение Монаковского колхоза под клуб». 5 мая 1936 года Муромский райисполком, заслушав ходатайство колхозников обоих селений, постановил это «ходатайство… поддержать, о чем ходатайствовать перед Горьковским крайисполкомом». А также указал, что «ближайшая церковь того же вероисповедания в с. Чудь (2 км от Монакова и 3,5 км от д. Мартюшихи). Затраты на переоборудование церкви под клуб колхоз принимает на себя».

Сразу после этого райисполком запретил проводить в храме службы и снял священника с регистрации. Подобные действия являлись нарушением законодательства того времени: закрывать храм можно было только через 2 недели после соответствующего постановления обл- или крайисполкома при отсутствии обжалования этого решения верующими, нижестоящие органы власти могли только ходатайствовать о закрытии, но не более того.

19 мая 1936 года представитель райисполкома техник-строитель Широков, зам председателя сельсовета Н.И.Зимин, председатель колхоза С.И.Чирдалев и парторг Бахарева осмотрели церковь с целью приспособления ее под нардом.

22 мая 1936 года верующие пишут письмо-жалобу в ЦИК М.И.Калинину. Они заявляют: «Мы считаем только такое собрание о закрытии храма законным, которое состояло бы исключительно из верующих нашего общества, но нам такого собрания делать не разрешают и даже в силу закона не разрешают произвести перерегистрацию своих верующих членов и произвести перевыборы органов управления. Все следуемые за здание налоги мы платим аккуратно, осталось недоплачено только суммы, следуемыя с нас за похищенныя путем взлома ценныя вещи 900 руб. Эти деньги мы также скоро уплатим, а еще скорее, если из этих похищенных вещей будут исключены те ценности, которыя были изъяты для спасения голодающих Поволжья в 1921 году, а за них также спрашивают деньги. На основании всего этого Муромский райисполком вот уже 3 недели как службу в храме нам совершать не разрешает и снял с учета нашего служителя культа. На днях мы обращались по существу вопроса с жалобой в Горьковский крайисполком, но последний нам содействия не оказал. Принимая во внимание вышеизложенное, мы вынуждены побеспокоить Вас, глубокоуважаемый Михаил Иванович, и просить Вашего содействия, а именно: 1) оставить храм в пользовании общества верующих с. Монакова и д. Мартюшихи; 2) не чинить препятствий в выборах органа управления и перерегистрировать своих членов; 3) исключить из суммы 900 рублей стоимость серебряного креста, который изъят на голодающих Поволжья; 4) обо всем этом соответствующе предписать Муромскому райисполкому и Монаковскому сельсовету и крепко надеемся заранее, что эта помощь от Вас незамедлительно последует».

Тем временем 27 мая 1936 года Муромский райисполком высылает в сектор культа Горьковского крайисполкома материал на 19 листах о закрытии церкви в Монакове и приспособлении ее под Народный дом. 28-го составляется смета, предполагающая разобрать иконостас, снять главы с колокольни и церкви, заделать образовавшиеся проемы в крыше, сделать кинобудку и фундамент для нее, сцену, кружковые комнаты, голландские печи, дверные проемы в кинобудку и коридор, окна, починить двери, обновить штукатурку, промыть и покрасить стены. Все работы должны были обойтись почти в 10000 рублей.

3 июня 1936 года Комиссия по вопросам культов при президиуме Горьковского крайисполкома постановила: «Ходатайство колхозников с. Монаково Муромского района удовлетворить, с постановлением Муромского райисполкома от 5/V. – 36 г. согласиться, церковь в с. Монакове ликвидировать с последующим переоборудованием под клуб; ликвидацию поручить президиуму Муромского РИК’а с соблюдением ст. 40, 42 и 44 закона «О религиозных объединениях». 8 июня решение утверждено президиумом крайисполкома. Выписка из протокола заседания комиссии была вручена верующим лишь 18 июня, т.е. спустя 2 недели, хотя именно в эти 2 недели верующие имели право опротестовать постановление. Сделано это было, вероятно, специально. Но прихожане оказались довольно настойчивыми. Так, 14 июня, еще не зная про постановление крайисполкома о закрытии своего храма, верующие отправляли в канцелярию ЦИКа ходатая Георгиевского. Получив 18-го числа выписку из протокола заседания комиссии, 23-го верующие снова пишут жалобу во ВЦИК с просьбой оставить им храм. В ходатайстве подчеркивают, что сроки обжалования постановления ими не пропущены, подробно останавливаются на нарушениях при голосовании о закрытии храма. К заявлению был приложен список верующих с примечанием, что «число верующих, помещенных в список, далеко не полно, т.к. райисполком не разрешил ни общее собрание верующих для разрешения вопроса о церкви, ни собирание подписей по домам». 9 июля Комиссия по делам культов при Президиуме ВЦИК затребовала у крайисполкома все дело о закрытии храма, что тот 17 июля и сделал. 26-го верующие снова направляют во ВЦИК письмо, спрашивая, получена ли апелляция от 26 июня.

15 сентября 1936 года Комиссия составляет заключение: «Церковь закрыта постановлением Президиума крайисполкома 8 июня 1936 года. Здание предполагается использовать под клуб. План переоборудования и смета на 9973 р. приложена. Средства на переоборудование выделяет колхоз. Ближайшая действующая церковь остается в 2 км. Основание закрытия: ходатайство населения. Массовая работа вокруг закрытия церкви проведена. Верующие в жалобах указывают, что они выполняют свои требования аккуратно, просят церковь не закрывать. ПОЛАГАЮ: церковь закрыть под клуб». Президиум ВЦИК утвердил закрытие только 20 марта 1937 года.

История закрытия этого сельского храма уникальна тем, что это был один из немногих случаев, когда верующие до последнего отстаивали свое право на веру в Бога, дойдя до ВЦИК. Отстоять свои права им, к сожалению, не удалось. Это характерно для того времени. Волна возвращения церквей верующих пришлась на 1930 год, причиной тому была статья И.В.Сталина «Головокружение от успехов». В последующие годы случаи возвращения храмов были единичными. Но несомненная заслуга верующих и Комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК в том, что они приучали местные власти к действиям в полном соответствии с законом и остужали шапкозакидательские настроения безбожников.

* До 1929 года Муромский уезд входил во Владимирскую губернию, в 1929-м большая его часть вошла в Нижегородский край в составе Вачского, Ляховского, Муромского и Фоминского районов. В 1944 году Ляховский и Фоминский районы и большая часть Муромского района вернулись в новосозданную Владимирскую область. На территории меньшей части, оставшейся в Горьковской области, осталось в том числе и село Монаково (сейчас – на территории Навашинского района Нижегородской области).

Материал предоставлен Андреем Ершовым (г. Владимир)

В настоящей публикации использованы фотографии Галины Филимоновой, Павла Пронина и Дмитрия Соколова

Настоящая публикация размещена на сайте Галины Филимоновой в рамках проекта «Места памяти Нижегородской области»

Как поддержать проект?