28 февраля 2018 года

Письма помещика Аргамакова

Поиски ответа на вопрос, какие документальные свидетельства или письменные воспоминания о жизни в Чуди дошли до наших дней (этот вопрос возник в ходе проекта «Чудь: специальная экспедиция»), вновь привели фонд «Дать Понять» в Государственный архив Владимирской области, где удалось обнаружить ряд любопытных документов. Они имеют прямое отношение к скандально известному чудскому помещику – полковнику и кавалеру Матвею Васильевичу Аргамакову, который в конце 1816 года вышел в отставку и приехал жить в свое фамильное имение в Муромском уезде, «состоящее в селе Клин и Чудь».

Среди этих документов особый интерес представляют письма Аргамакова, датируемые 1819 годом. В числе его корреспондентов был сам Император Александр I, которому Матвей Васильевич периодически сообщал о состоянии дел в своем имении после возвращения с 40-летней службы:

Фрагмент письма М.В.Аргамакова Императору Александру I, документ ГАВО, фото Галины Филимоновой.

«Всепресветлейший Державнейший Великий Государь Император Александр Павлович Самодержец Всероссийский Государь Всемилостивейший, – пишет «от кавалерии полковник Матвей Васильев сын Аргамаков». – Имею я крестьян Муромской округи в селах Клин и Чюди с недвижимым имением, состоящим большею частию из принадлежащей по писцовым дачам к тем селениям пустошей и пашенной земли, сенных покосов... По нахождению моему более сорока лет в воинской службе и всегда в заграничных походах до нынешнего моего приезду в том моем имении никогда не бывал. Ныне же по приезду моему в оное нашел его в крайнем расстройстве и многие дачи, принадлежащие мне по писцовым дачам и по отказу в постороннем завладении».

Рассудив так, что во время его службы за имением должно было следить Дворянское собрание, Аргамаков пишет также жалобу и Муромскому уездному предводителю дворянства Павлу Ивановичу Бурцову, «полагаясь на узаконении, что недвижимое имение военнослужащих состоит под защитою и покровительством дворянского предводителя». Перечисляя многочисленные «притеснения его Муромских крестьян в селах Клин и Чудь», эти документы проливают свет на реальную картину происходящего в те годы. Они показывают факты обременения крестьян «непозволительными и незаконными налогами и денежными сборами Земским Исправником Евреиновым и заседателями».

Оказывается, крестьян незаконно принуждали «по нескольку раз в год отправлять почту и возить казенное серебро из Сибири», а также «проезжающих на почте солдат целыми командами до города Мурома расстоянием 40 верст». С каждого села для этого по приказу земского исправника Евреинова брали от 50 до 66 лошадей, а взамен не только ничего не давали, но и в случае отсутствия необходимого количества лошадей собирали деньги «за каждую лошадь по три и по два рубля под видом найма». Аргамаков отмечает, что «на таковой случай Земский исправник Евреинов осмеливается давать пиcьменные приказы без номера и без определения Земского суда, даже без числа и времени», а исполнение «предписывает другой сотни сотнику села Монакова, который приезжая в село Клин и в село Чудь якобы за подводами, но в существе сбирает только одни деньги».

Копия приказа земского исправника Евреинова, документ ГАВО, фото Галины Филимоновой.

Далее Матвей Аргамаков пишет, что «земской исправник Евреинов в данных приказах упоминает якобы за указные прогоны, которые крестьяне села Клин и села Чудь никогда не получают, иных к 27-му числу февраля из села Чудь от всех владельцев 25 лошадей монаковским сотником взяты деньги с 16 лошадей по 2 рубля». Крестьяне Аргамакова и помещика Смирнова «поставили лошадей своих, из чего произошло, что села Монакова сотник, видя, что не мог взять деньгами, не причислил их в число полных прогонов и в жеребей не допустил и притом имея злобу научил солдат приставленных при транспорте бить крестьян моих палками жестоким образом, Антона Михайлова и Якима Мартьянова».

В качестве доказательства произошедшего Аргамаков отправил к предводителю дворянства Бурцову в Муром самих избитых крестьян, считая «более виновным, Монаковского сотника, которому дан повод от земского исправника Евреинова поступать столь дерзновенно». Так как «бедные крестьяне вместо настоящих прогонов получили по 63 копейки на лошадь, а следовало за 31 версту по 1 рублю 55 копеек», Аргамаков стал требовать сатисфакции от сотника села Монакова и требовать, чтобы «таковой беспорядок был бы прекращен навсегда», а «полные прогоны были бы отданы каждому по принадлежности» и «было поступлено по строгости законов и прогонные деньги в село Клин 66 лошадей и в село Чудь 25 лошадей были доставлены неотменно».

Как выяснилось, «терпят такие крайности крестьяне» из-за того, что их помещик долгое время отсутствовал и не мог их защитить: «не все села и деревни несут таковые тягости и большая часть оных земским исправником Евреиновым уволены совсем от подводы». Так же незаконно из числа крестьян сел Клина и Чуди организовывалась помощь селу Монакову «для препровождения арестантов и на стойке в селе Монакове». Аргамаков установил, что помощники работают без «назначенного срока, а сменяются по прихотям земского исправника Евреинова, взимая за сие незаконную денежную пеню». Те, кто «не заплатят в скорости, то стоят по нескольку недель, и до тех пор не сменяются, покуда не внесут откупных денег. Прочие же селения, значащиеся по ведомости, таковых подвод не доставляют, село же Монаково как обязанное на сей предмет избавлено от оного и вся тягость остается на одних только помошных».

Досталось от Аргамакова не только земскому исправнику Евреинову, но и всем представителям власти, кто приезжал в его имение и незаконно требовал с крестьян денег или угощения, в частности, заседателям нижнего земского суда.

Фрагмент письма М.В.Аргамакова Муромскому дворянскому предводителю П.И.Бурцову, документ ГАВО, фото Галины Филимоновой.

«Господа заседатели нижнего земского суда, наезжая в село Клин и в село Чудь принуждают разными манерами крестьян подчивать себя, и берут деньги, вынуждают под видом подарков, что видно из общих расходов села Клина, как я рассматривал и к стыду их храню при себе, для обличения их дурных и незаконных поступков. Нижние чины, приезжающие из города вымогают деньги угрозами и побоями, берут пример со своих начальников. Вследствие чего сверх желания моего принужденным нахожусь просить о защите вышняго начальства, и доведен буду сверх желания моего утруждать Высочайшую особу его императорского величества дабы прекратить незаконные поступки  членов муромской земской полиции, а Вас как дворянского предводителя имею честь уведомить с тем, дабы наставили сделать законное распоряжение, равно и тяготы в подводах вообще всех сел и деревень, и покорнейше прошу снабдить меня таковою раскладкою прежде отъезда моего в Санкт-Петербург, дабы я мог крестьянам моим растолковать настоящую и законную их повинность».  

Аргамаков заканчивает свое послание Бурцову № 15 от 3 марта 1819 года (все его письма были пронумерованы и датированы) в довольно грозной манере: «Не позволю дабы Земской исправник Евреинов насильственным образом вымогали разные незаконные денежные сборы ни под какими побочными предлогами. А притом позвольте милостивый государь мой напомнить Вам, что за недвижимое мое имение и за сохранение оного, вы ответствуете, и в вышеизъясненных поступках членов муромской земской полиции дадите мне отчет, так равно буде иные какие-либо с их стороны будут делаться крестьянам моим притеснения, очень Вас имею честь сим уведомить».

Фрагмент письма М.В.Аргамакова Муромскому дворянскому предводителю П.И.Бурцову, документ ГАВО, фото Галины Филимоновой.

Спустя две недели Аргамаков отправляет на имя господина Муромского дворянского предводителя Бурцова довольно неожиданное письмо: «Не желая доискиваться претензией моей на г-на исправника Евреинова письмо за № 15 уничтожить, чтобы оное осталось без всякого действия». Однако Бурцов уже дал делу ход и отправил аргамаковские письма во Владимирское губернское правление. Пока чиновники их анализировали, рассматривая даже вариант клеветничества на Евреинова, Аргамаков снова написал Императору Александру Павловичу с просьбой разрешить рассматривать его дела не в Муромском уездном суде, а в Гороховском (в Гороховском уезде у Аргамакова тоже были имения).

Фрагмент письма М.В.Аргамакова Императору Александру I, документ ГАВО, фото Галины Филимоновой.

В итоге Евреинов вынужден был расстаться со своей должностью земского исправника. С Аргамаковым они потом еще встречались в Муромском уездном суде. Правда, по другому делу, которое касалось «выдачи Муромскому уездному суду предписания о порядке добычи алебастра, производимого крестьянами» в 1820 году. Подробнее – в материале «Аргамаков vs Евреинов».

Материал подготовила Галина Филимонова

При содействии Руслана Филатова

Материал подготовлен в рамках исследования «Чудь: специальная экспедиция»

Как поддержать проект?